По специальному распоряжению А.И. Барятинского, были приняты «решительные меры» для «обуздания непокорных» черкесов. «Стар пе¬ред фактом нового наступления царизма, горцы Западного Кавказа снова взялись за оружие».1″1 Это один из ярких примеров в истории Кавказской войны, когда «мирные горцы, будучи возмущены, поднимались с оружи¬ем в руках». В 1858 год}; к убыхам прибыл Магомет-Амин, который опять начал вводить у них народный суд, — убеждая племена северо-восточного берега Черного моря соединиться в одно целое. Владетель Абхазии М. Шервашидзе принимает срочные меры противодействия. «Вследствие этого Магомет-Амин, встреченный весьма неласково и опасаясь за свою целостность, поспешил обратным уходом, угрожая придти к ним снова с сборищем абадзехов».132 Однако под влиянием убыхов растет повстанческое движение у побережных садзов; активизировались и абреки в Абхазии, где пламя восстания разгорелось в горных районах. В частности, партизанское движение на реке Псху снова создает угрозу в тылу. Сюда в январе 1859 года был двинут экспедиционный отряд под непосредственным командованием начальника войск в Абхазии генерала М.Т. Лорис-Меликова, в составе которого было и ополчение абхазских феодалов — 1700 человек. Псхувцы, делегаты которых явились к Лорис-Меликову в с. Аацы, вынуждены бы¬ли заявить о признании царского правительства и выдать заложников (аманатов)133. В июле того же года горцы делают новые отчаянные попытки занять Гагринское укрепление. При этом с их стороны было расстреляно свыше 1650 патронов.134 Командующий войсками Правого крыла Кавказской линии генерал Г. И. Филипсон в мае 1858 года писал: «Сколько мне известно, положение Абхазии не изменилось к лучшему…. наш солдат не может отойти от своего укрепления на версту, не подвергаясь опасности быть убитым или взятым в плен… Одним словом, мы занимаем Абхазию, не владеем ею».135 А начальник всех царских войск в Абхазии генерал Лорис-Меликов в августе того же года считал, что «мы заняли Сухум в 1810 году С того времени прошло уже полстолетия и надо сказать, что влияние наше в Абхазии нисколько не улучшилось… Даже, кажется вернее предполо¬жить, что это занятие в настоящее время менее прочно, чем было преж-де».136 В начале 1859 года против бжедутов, занимавших территорию на ле¬вом берегу Кубани между абадзехами и шапсугами, был двинут крупный военный отряд под руководством генерала П.Д Бабича Отряд этот «взял с боем и истребил один за другим 44 укрепленных аула Население бже-духов осталось на снегу, посреди своих погоревших деревень, без крова и пищи. Они убедились в невозможности отстаивать занимаемый ими район».137 Положение северо-западных горцев усугзблялось и противостоя¬нием Сефера Магомет-Амину.
В результате «твердого курса» — реши-тельного наступления царизма на Кавказе — в аиусте 1859 года Шамиль вынужден был сложить оружие. Этот удар отразился и на Северо — За-прадном Кавказе В Закубанье перебрасывались войска из Дзгестана «Конец Шамиля был сигналом к решительному наступлению здесь».139 Против западных горцев, зажатых царскими войсками с двух сторон -Кавказской линией по Кубани и Черноморской вдоль морского берега -было сосредоточено 70 батальонов, драгунская дивизия, 20 казачьих пол¬ков и 100 орудий.140 «Непокорные племена, стесненные Адагумской и Белореченскими линиями, потеряли с падением Шамиля надежду на ус¬пешное сопротивление и постепенно стали заявлять о своей «покорно¬сти» или согласии переселяться в Турцию».1′» На Магомет-Амина, обессиленного и без того борьбой и с русской армией и с черкесской аристократией, и с Сефер-беем, и с его сыном Ка-рабатыром, весть об окончании борьбы в Дагестане, произвело колос¬сальное впечатление, «С падением Шамиля иссякал источник его власти, или он должен был сам принять звание имама… в самое неудобное время… Новый Ша¬миль находился в самом неопределенном положении в ту именно минуту, когда все свободные силы Кавказской армии собирались на Кубани для решительного наступления».1»2 Горцы Северо-Западного Кавказа вынуждены были сдавать одну по¬зицию за другой в боях с превосходящими силами царизма. К сентябрю 1859 года изъявили покорность почти все племена, населявшие пространство между реками — Лабой и Белой. В октябре русские военные части шаг за шагом занимали в Абадзехии важнейшие стратегические пункты. Абадзехи вынуждены были просить генерала Филипсона о перемирии.
20 ноября 1859 года Магомет-Амин вместе с двумя тысячами всадниками и старшинами абадзехов явился в русский лагерь в урочище Хома-сты’43 и дали генералу’ Филипсону присягу7 на верность русскому царю «на вечные времена». Первым принял присягу Магомед-Амин, заявив, что «закон Магомета не препятствует мусульманам быть подданными христианского госуда-ря». Магомед-Амин в договоре с Филипсоном выговаривал следующие права для абадзехского народа: 1) неприкосновенность веры и свободный отъезд в святые места -Мекку и Медину; 2) освобождение Кавказа от всяких податей, повинностей, рекрутства и обращения их в казачье сословие; 3) тем из абадзехов, которые пожелают служить России, — гарантиро¬вать, что служба их без вознаграждения не останется; 4) права всех сословий абадзехского народа остаются неприкосно¬венными; 5) земля абадзехов остается навеки их собственностью и никакая часть се не будет занята под станицы; 6) абадзехам предоставляется устроить управление по своему веко¬вому обычаю. 7) для заведования абадзехами будет назначен особый русский на¬чальник; 8) этот начальник может вступаться в народные дела в тех только случаях, если увидит изменнические действия или ему будут жатоваться на совет старшин, составляющих управление; 9) крепостные и зависимые сословия остаются во владении господ, и если кто из них убежит, то русское начальство должно возвратить его -хозяину.14S Абадзехи принимали на себя и ряд обязательств: 1) повиновение русским военным и гражданским властям. 2) прекращение «хищнических набегов» в пределы России; 3) отказ от союза с непокорными России племенами; 4) не давать убежища людям, враждебным России: 5) возвращение русских беглых.1 46 В знак закрепления этих обязательств абадзехи согласно своим гра¬дационным правилам выдали генералу Филипсону аманатов. Фадеев Р. А. считал этот договор «бременем и двухгодовой задерж¬кой покорения Западного Кавказа».147 Этот договор напоминал во многом простое перемирие, или «автоно¬мию» Абадзехии, и в этом плане Магомед-Амину «повезло» больше, чем Шамилю: имама царизму удалось примирить с меньшими условиями, чем его наиба, хотя этот договор как раз действовал именно в Дагестане, а в Черкесии он не был нужен: адыгов в 1863-1865 г.г. просто выселили, и этим «закрыли» проблему.
Но в 1859 году царское командование на Кавказе хорошо понимало, что плохой мир лучше доброй ссоры, а глав¬ное, нужно было во что бы то не стало изолировать влияние Магомед-Амина и тем самым разъединить предводимых им горцев Севсро — Запад¬ного Кавказа в целом. «Государь! Я весьма счастлив… сообщить Вам о великом событии… Магомет — Эмин… покорился… и если он… изъявит намерение,… отправ¬лю в Петербург. Это принесет пользу всему Кавказу потому, что хотя Магомсд-Эмин и не пользуется, подобно Шамилю, всесветною известно¬стью, но все таки и Турция, и наши западные соседи хорошо знают это внушительное имя».148 — писал А. И. Барятинский. В своем приказе от 27.11.1859 г. по войскам Правого крыла Кавказ¬ской линии Барятинский пишет: «… Вы покорили главные и грозные племена Западного Кавказа: 100.000 абадзехов и самого Магомет-Амина (подчеркнуто мной — A.M.) уже привели вы в подданство императору. Да поможет бог совершать нам и остальное завоевание непокорных пле-мен»…149 Успехи русского оружия на Северном Кавказе, — пленение Шамиля в Дагестане и Магомед-Амина в Адыгее, — в Петербурге были восприняты с восторгом. Царизм ликовал. Все газеты были переполнены известиями о взятии Шамиля и его наиба Магомед-Амина. 6 декабря 1859 года князь А. И. Барятинский был возведен в чин генерал-фельдмаршала, Кабардин¬скому полку было присвоено его имя. Нет нужды и говорить, как был принят в Петербурге единственный тогда в России генерал — фельдмар¬шал. А. И. Барятинский сам рассказывал, что приехав в Петербург, он спросил у Александра II: «За что произведен в фельдмаршалы» Если за абадзехов. то считает себя огорченным потому, что дело не заслуживало этого». Александр II отвечал ему»: Нет. я чувствовал, что ты мало награ¬жден за покорение Восточного Кавказа и потому воспользовался случаем». Заграничная пресса, особенно в Англии, встретила пленение Шамиля с нескрываемым раздражением Уркартисты подняли целую кампанию против русских завоеваний на Северном Кавказе.
В 1859 году был подан королеве Виктории адрес, обвинявший МИД Великобритании в измене за то. что оно «покинуло Шамиля, заитищавшего доступ в Азию». Царские генералы признавали, что борьба горцев Северного Кавказа против царской России остановила да.>1ьнейшую экспансию царизма на Восток: «… Исход минувшей войны на долгое время положил для России преграду всяким предприятиям такого рода».152 Магомед-Амин в своей автобиографии пишет, что «русские войска обложили Дагестан; покорили его и взяли в плен Шемуила. Затем Шему-ил писал письма из Калуги, советуя нам помириться потому, что это не¬обходимо, и я немедленно объявил о мире». На это указывает и Ша¬миль, в своих беседах с Руновским.154 Однако, имеется только письмо, датированное 22.11.1859 года, хотя известно, что Магомед-Амин принял присягу еще 20 ноября,»5 но Магомед-Амин мог получить инструкцию своего имама и в устной форме. В марте 1860 года Барятинский писал Александру II о том, что Ма¬гомед-Амин отправился в Петербург вместе с абадзехскими старшинами: «Испрашиваю у Вашего Величества милости назначить Магомед-Эмину пожизненную пенсию в 3000 рублей ежегодно.
Мне также кажется по¬лезным дать ему единовременное пособие в 8000 руб… Другие старшины … полагаю, что нужно дать каждому по 2000 руб.. не назначая им пен¬сии… Моя цель в данный момент усыпить абадзехов. … и в то же время энергически продолжать военные действия против шапсугов…».156 Назначение Магомед-Амину царским правительством «пенсии» в 3000 рублей означало признание «потерпевшей поражение Черкесии в ранге еще независимой страны».1,7 Абадзехские депутаты из 13 почтеннейших старшин и младшего бра¬та Магомед-Амина направлялись в Петербург через Ставрополь, в по¬следнем они были представлены главнокомандующему.’5″ В Петербурге Магомед-Амин встречался в апреле 1860 года дважды с Казем-Беком, во второй раз со своим младшим братом Абу-Бекром.1^’ По прибытии в Петербург Магомед-Амин был торжественно принят Александром II,’6’1 «что рассматривалось как сенсация»,161 28 апреля на¬вестил Шамиля,162 у которого погостил 3 дня, и через Одессу, усыпив бдительность русского правительства, отправился в Турцию. Таким обра¬зом, в 1860 г. он появился в Стамбуле и сейчас же приступил к изыска-нию возможностей для продолжения борьбы, хотя и жил на пенсию ца¬ризма.
В том же году он подписывает с польским князем А.Чарторыским договор, согласно которому руководство польской эмиграции получает право организовать на территории Западной Адыгеи польские легионы. Причем каждому легионеру предоставляется 5 гектаров пахотном земли и устроенная усадьба. Взамен за это князь Чарторыский обязуется оказать помощь Магомед-Амину своим влиянием и связями в государствах Ев¬ропы,»‘3 Однако из-за недостатка материальных средств польско-адыгское сотрудничество и в этот период не достигло желанных масшта¬бов и результатов. «В начале 1862 года к Магомед-Амину, находящемуся все еще в Стамбуле, прибывает делегация от шапсугов, натухайцев и абадзехов с просьбой вернуться обратно и опять возглавить борьбу».16,1 Однако. Ма¬гомед-Амин отказывается, ясно понимая, что без внешней помощи ады¬гам не одолеть Российскую империю, и советует им не проливать на¬прасно своей крови, беречь нацию, войти с русскими во временное со¬глашение, копить силы, дожидаясь лучших времен и «всеми силами пре¬пятствовать массовому переселению адыгейцев в Турцию. В 1863 году он присылает письма абадзехам, советует им остаться на Родине».16′ Но и в 1863 год)’ Магомед-Амин не отказывается от планов продол¬жения вооруженной борьбы против колониального захвата Россией Се¬верного Кавказа, и заявляет польскому представителю в Стамбуле Вла¬диславу Иордану, что «если бы имел материальные средства на содержа¬ние 500 всадников хотя бы в продолжении нескольких месяцев», он снова «поднял бы на борьбу весь Северный Кавказ».166 Магомед-Амин при всем своем желании ничего не смог сделать.
Бо¬лее того, царские дипломаты — разведчики в Турции всеми силами стара¬лись очернить Магомед-Амина в глазах черкесов — эмигрантов. Он умер в 1317 г. хиджры (1899 г.) и похоронен в сел. Армут — кёй, недалеко от областного центра — города Бурса, а не в самом городе Бурса, как пишет Ховжоко.16′ По одним данным он, получал ежегодно от цар¬ского правительства 10000 рублей,168 до другим, — 3000 рублей.169 В ходе освободительного движения народы Северного Кавказа вы¬двинули немало ярких, талантливых личностей и руководителей в борьбе с царизмом, и одним из виднейших из них был Магомед-Амин, блестя¬щий соратник и сподвижник имама Шамиля. Магомед-Амин посильно стремился к единению и координации борьбы адыго — черкесов с борьбой народов Дагестана и Чечни, всех на¬родов Северного Кавказа против царизма. Деструктивные тенденции местной аристократии, соперничество из-за влияния между Англией, Францией и Турцией, почти полное отсутст¬вие материальных средств и т.д. — все эти обстоятельства чрезвычайно затрудняли деятельность Магомед-Амина.
Как известно, одно из требований мюридизма состояло в установле¬нии социального равенства между мусульманами, что в условиях антаго¬нистических обществ черкесов придавало этому учению революционную направленность. В 1851 году, упрочив свои позиции, Магомед-Амин приступил к решению ключевой социально-экономической проблемы адыгов — освобождению рабов — мусульман, о чем он возвестил публично, что вьгзвато недовольство феодалов — черкесов. Смелая идея антифеодальной реформы была как бы привнесена из будущего. Во многом из того, что было совершено в Черкесии в героические го¬ды — с 1848 по 1859 год, — остался след Магомед-Амина, его понимания Целей и задач борьбы против царизма.170 Магомед-Амин, несмотря на все трудности, «смог объединить раз¬розненные адыгейские племена, включить их в политическую систему имамата, установил в Западной Адыгее государственные формы правле¬ния. Не надо забывать, что наряду с этим он вел успешную борьбу с пре¬восходящими силами врага, нанося ему неоднократно тяжелые пораже¬ния».'» Вскоре после пленения Шамиля и Магомед-Амина началось мас¬совое выселение черкесов в Турцию,1 ‘2 так как России «нужно было об¬ратить восточный берег Черного моря в русскую землю и для того очи¬стить от горцев все прибрежье»,1’3 — что и было сделано за 1859 — 1865 годы, и как вынужден был признать известный кавказовед П. К. Услар. «храбрый и мужественный черкесский народ покоится ныне на «кладби¬ще народов»,»4 — имеется в виду Османская империя. В «Тле free prcss» от 3.08.1864 года помещено письмо и статья Milangena из Константинополя, подписанное 7.07.1864 года о черкесских беженцах. Автор статьи встречался с черкесскими эмигрантами, только что прибывшими в Турцию, а также встретился 2.07.1864 г. с Осман-пашой, председателем комитета по организации приема и расселения черкесских мухаджиров. (17. См. Milangen Deportation of cirkassians «Изгнание черкесов» //The Free press, 3.08.1864.) Складывавшаяся черкесская нация была почти растворена в общей массе населения Османской империи.
A.M. Магомеддадавв, Кандидат исторических наук.
adygi.ru
