Правозащитник Валерий Хатажуков о состоянии гражданского общества в Кабардино-Балкарии: «На Северном Кавказе нет никакого разделения властей! А судебная система абсолютно зависима. И нет реальной политической оппозиции. В этом корень всех проблем с нарушениями прав человека, с которыми мы сталкиваемся»
Caucasus Times: С 90-х Вы находитесь в гуще общественно политической жизни республики. Как вы пришли в правозащитную деятельность в то время как ранее были одной из ключевых фигур национального движения по возрождению черкесского народа?
Валерий Хатажуков: В конце 80-х годов в КБР появилось мощное национально-демократическое движение «Хасэ». Сразу хочу обратить внимание на то, что та «Хасэ» к «Хасэ», существующей сейчас никакого отношения не имеет кроме названия и аббревиатуры. Та «Хасэ», о которой я говорю, была разгромлена в начале нулевых.
«Хасэ» начала 90-х – было национально-демократическим, либеральным движением. И у «Хасэ» того времени было мощное правозащитное крыло.
Накануне разгрома именно я возглавлял то «Хасэ». И мы решили, что в тех условиях, которые возникли после разгрома нашей организации и не только ее, а всех очагов гражданского общества в республике, развивать правозащитное движение и влиться в это движение на Северном Кавказе и во всероссийское правозащитное движение. Вот таким образом я пришел в правозащиту.
Caucasus Times: Какие из основных прав и свобод жителей КБР нарушаются сейчас в большей степени?
Валерий Хатажуков: Что касается характера нарушения прав человека в республике. Нужно говорить о политической системе, которая существует на Северном Кавказе. Она сильно отличается на самом деле, хотя, казалось бы мы живем в одной стране. Мы говорим, что в России в целом, слабое разделение властей, слабая судебная система, политическая оппозиция есть, но она слабая в целом в России. А вот на Северном Кавказе я утверждаю, что тотально нет никакого разделения властей! А судебная система абсолютно зависима. И нет реальной политической оппозиции. В этом корень всех проблем с нарушениями прав человека, с которыми мы сталкиваемся.
И возникает резонный вопрос: а с чем это связано? Различные эксперты пытаются объяснить это тем, что вот – де, это такая ментальность у народов Северного Кавказа. Это издержки традиционного общества, и так далее. А на самом деле я это категорически не приемлю, потому что в 90-е гг. у нас в Кабардино-Балкарии кипела политическая жизнь. Например, у нас в организации «Хасэ» в парламенте Кабардино-Балкарии была своя фракция депутатов, и мы оказывали большое влияние на экономические и политические процессы, которые происходили в республике.
Но к началу нулевых годов ситуация резко изменилась. Кремль изменил свое отношение к политическим процессам в республике и к Северному Кавказу в целом. И здесь у нас открылся политический полигон, здесь апробировались разные методы прихода и удержания власти. И все эти вещи, которые мы сейчас наблюдаем в России: фальсификация уголовных дел, убийство политических оппонентов – это начиналось здесь. На Северном Кавказе. И эта ситуация продолжается и сейчас имеет место. И мы упираемся в самую важную проблему – это проблема власти и ее контроля. На поверку оказывается – это идет не только в КБР, но и на Северном Кавказе в целом. Мы, отчуждены от власти и не имеем никакого отношения к процессам ее формирования! И никаких реальных рычагов влияния на власть мы не имеем и не можем ее контролировать. Вот в чем принципиальное отличие Северного Кавказа и остальной России.
Я еще раз подчеркиваю, проблема разделения властей имеется по всей России, но у нас на Северном Кавказе – это тотальная проблема. И Кремль выстраивает свои отношения с КБР и остальными республиками Северного Кавказа как метрополия с колониями!
То есть – вот ее ставленники. Кремль дает им полный карт-бланш, вот вам бюджет и делайте, что хотите, только своих соплеменников, туземцев, держите в определенных рамках. Я может быть, как-то грубо говорю. Но проблема упирается именно в это. Если бы у нас была возможность реально влиять на власть, как это было в середине 90-х годов, если бы была возможность ее выбирать на всех уровнях, ситуация была бы абсолютно другой.
Caucasus Times: Т. е если смотреть на динамику состояния гражданского общества, мы наблюдаем ухудшение положения дел в республике?
Валерий Хатажуков. Да конечно! Очаги гражданского общества, которые существовали в 90-е годы были абсолютно реальны. Они оказывали реальное влияние на экономические политические процессы в республике. Гражданское общество активно участвовало в формировании органов власти, в выборах. И вот если сравнить с тем, что было в 90-е годы, то конечно, сейчас застой.
Caucasus Times: ВЫ сказали, что тенденция изменения Кремля в отношении республик Северного Кавказа начала складываться в начале 2000-х годов? Может быть это связано со Второй Чеченской войной?
Валерий Хатажуков: Я не считаю, что это связано с войной в Чечне. Это начало происходить после прихода к власти Владимира Путина.
Caucasus Times: Может быть, сейчас гражданское общество в республике менее активно? Может быть, это «вина» самого гражданского общества? Как республиканский правозащитный центр содействует повышению правовой грамотности, особенно среди молодежи?
Валерий Хатажуков: Слабость гражданского общества Кабардино-Балкарии кроме того о чем я говорил, о реальных очагах Гражданского общества, существовавших в середине 90-х и которые были нейтрализованы сверху. Но кроме того, на состояние гражданского общества у нас в республике оказывает влияние и сама ситуация в России. Мы видим, что ситуация очень сложная, гражданские активисты преследуются. Но, тем не менее, гражданское общество в Кабардино-Балкарии существует и никуда не делось. И в подтверждение этому мы можем наблюдать по тем событиям, которые у нас происходят.
И вот вы упомянули Мартина Кочесокова. Это известный общественный деятель в КБР. И это уголовное дело возбужденное против него, для всех наблюдателей и экспертов очевидно, что это уголовное дело сфальсифицировано.
Для меня с точки зрения здравого смысла не понятно, зачем было это дело начинать. Я думаю, что эти службы, которые эту фальсификацию подстроили. У них в ведомствах есть какие-то свои установки.
Я знаю, что черкесский вопрос в этих ведомствах стоит для них примерно так: что вот – эта тема не должна как-то раскручиваться. Должен быть какой-то заслон возвращению и обсуждению этого вопроса в обществе. У нас есть оперативная информация, что в силовых ведомствах есть некие установки. И когда я думаю о мотивах, которыми руководствуются эти службы у меня такое ощущение, что внутри этих ведомств они демонстрируют, что они работают. А почему они взялись за Кочесокова? У меня такое ощущение, что они могли примерно так рассуждать, что он пока не очень известен и популярен и что это задержание может сойти с рук.
Caucasus Times: И после задержания должно было последовать какое-то наказание с тем чтобы напугать всех черкесских активистов?
Валерий Хатажуков: Обязательно! Конечно! Задержание Кочесокова – это еще и мера устрашения. Я считаю, что именно такая была задача. И вот накануне, мы об этом много говорили, в разных ТГ каналах, связанных с силовыми структурами появилась информация, что Кочесоков наркоман. И накануне, недели за две представители администрации Баксанского района, где проживают его родители, ездили к его родителям и очень жестко с ними разговаривали. Пускай де, Мартин успокоится, иначе будет очень плохо. И что интересно, прокуратура несколько раз отказывалась утверждать это уголовное дело.
Caucasus Times: Не хотели регистрировать?
Валерий Хатажуков: Да. И, тем не менее, прокуратура это сделала.
Caucasus Times: Заставили…?
Валерий Хатажуков: Да, заставили. И мы можем только догадываться, что это были за силы. И, безусловно, это дело вызвало огромный резонанс. И не только в нашей республике, и в Москве, и в черкесской диаспоре. Судебный процесс сейчас идет. Об этом много пишут. И ход судебного разбирательства, на мой взгляд, очень четко и ярко демонстрирует нашу позицию, что это необоснованное уголовное дело. Что оно сфальсифицировано.
Caucasus Times: Ну все-таки, мы видим, что несмотря ни на что, гражданское общество КБР приобретает силу. Или точнее, научилось бороться! А само гражданское общество Кабардино-Балкарии приобретает субъектность..
Хатажуков: Да, конечно!
Беседу вел Сергей Жарков, обозреватель Caucasus Times
